|
9 августа 1969 AGENDA, v.X, p.302-306
"Юнеско" хочет опубликовать брошюру о "терпимости", и они написа- ли К, чтобы он попросил у меня написать что-либо по этому поводу. Тог- да я вот что написала (Мать читает):
"Терпимость -- это только первый шаг к мудрости. Необходимость терпеть указывает на наличие предпочтений. Тот, кто живет в Божественном Сознании, Смотрит на все с совершенной ровностью."
Они раздуваются от своего величия, считая себя выше других, пото- му что у них еще есть "терпимость" -- а терпимость означает смотреть на вещи с высоты презрения.
(молчание)
Видела ли я тебя в ходе этого переживания?... Была одна ночь, я не помню, какая, но это было странно... Я была со Шри Ауробиндо, но со Шри Ауробиндо... (как сказать?) совсем радостным, очень оживленным, и немного более материальным, чем я видела его обычно, как если бы... не материальным, но (не знаю, как объяснить) более четким, и мы вместе проводили часы за работой: рассматривали вещи, виделись с людьми, де- лали что-то и т.д.; но теперь, что любопытно, что было особенно, это то, что это не зависело от сна моего тела: тело не спало, оно просто было спокойным, но мне было нужно подняться посреди этого, и когда я поднималась, это сознание и эта деятельность не прекратились. И было еще и обычное сознание (то есть, было восприятие обычных вещей: комна- та и все прочее), которое было менее точным. Все как бы перевернулось, ты понимаешь. И это оставалось долго, даже утром, до того момента, когда я была обязана встретиться с людьми и делать что-то. Это было совсем особенно, в первый раз произошло такое. То есть, это немного более внутренее сознание было более конкретным, чем обыч- ное сознание. Что странно, это то, что это обычное сознание, обычные вещи, это не так, что они стали размытыми или стертыми: они стали... как бумага (Мать смеется) как бумага или корка или... нечто высохшее -- высохшее и незначительное, не имеющее истинной реальности, просто как незначи- тельная видимость. Такое вот ощущение (Мать щупает воздух пальцами): как бумага или кора. В первый раз произошло такое. И Шри Ауробиндо совершенно радост- ный... Это любопытно... Было так, как если бы он был очень доволен тем, как все идет.
(Мать остается молчаливой долгое время)
Говорила ли я тебе, что в Италии есть ветеринар, который нашел средство от рака?... Этот человек открыл, что у коз, у коз как вида (козы и козлы) не бывает рака! Он даже пытался привить им рак, но это ему не удалось. Вывод: в их конституции есть нечто6 что препятствует раку; и он нашел что-то в их желудке (я не знаю точно): он сделал сы- воротку. Он, будучи ветеринаром, не имел права это делать, но у него есть друзья врачи, и эти врачи (их почти дюжина) попробовали -- ле- карство необычайное, бесспорно. Но есть разница: сыворотка коз лечит в одних случаях, а сыворотка козлов -- в других; сыворотки коз и козлов лечат разные случаи рака (я в этом ничто не понимаю). Наконец, он жи- вет где-то в Италии, я не знаю точно, где, но я поросила его приехать сюда -- он принял приглашение. Он приедет: есть целая группа молодых итальянцев, которые хотят приехать в конце этого года, из-за йоги Шри Ауробиндо, и вероятно, он приедет с ними, или же он может приехать с Паоло, если Паоло захочет оплатить его проезд. А что касается меня, я рассчитываю связаться с доктором S, чтобы все они прибыли одновремен- но, и если все пойдет хорошо, я попрошу его остаться. Потому что ты знаешь, что у S сейчас есть в "Ауромоделе" ["Auromodele"] нечто вроде диспансера (там даже есть один молодой студент-медик из Франции, и он очень доволен). Тогда можно было бы открыть "клинику лечения рака", это было бы очень интересно! Потому что, здесь, если будет S, тогда не будет никакой трудности -- в Ауровиле он сможет делать все, что захо- чет. Это было бы замечательно! Он приедет к концу года. А другой, целитель, прибудет в сентяб- ре... Посмотрим, если он тоже хочет лечить людей, это будет хорошо. Это неожиданно придает интересную ориентацию... "Ауровиль, город, в котором лечат"! Это будет хорошо!
Тогда Природа изобретет другие средства, чтобы избавляться от из- лишка людей!
О! в этих средствах нет недостатка...
Это ужасно!
Есть такое средство: стерилизовать человеческие существа, это бы- ло бы наилучшим средством. Мне кажется, что уже найдено что-то; если женщина будет принимать это регулярно, у нее не будет детей -- пилюля.
Да, но люди не хотят...
Было все больше людей, которые хотели... О! все еще есть эта ста- рая сентиментальная привязанность. Нет, пока существует смерть, будет и это чувство необходимости продолжения рода; это присутствие смерти делает вещи таковыми, как необходимость. Но если больше не будет смер- ти... Не знаю, как в других странах, но здесь аборты были преступлени- ем, то есть, были наказуемы по закону -- сейчас они хотят отменить это. Уже слишком много [людей].
Но стоит посмотреть только на Пондишери, это ужасно.
О! когда в семье пять, шесть... почти дюжина детей, мой мальчик! Есть семьи с дюжиной детей. Так что действительно это размножение слишком быстрое.
(долгое молчание)
Это Сознание, которое работает с января, оно очень настаивает, чтобы люди стали сознательными, что нужно делать все добровольно: что- бы рождались добровольно, чтобы умирали добровольно, чтобы заболевали добровольно -- что воля должна стать доминирующим принципом. Оно очень настаивает. Я полагаю, что это во много все изменит.
(молчание)
Представь себе, ко мне пришло воспоминание... с начала этого ве- ка. Я не знаю почему, но оно не хотело уходить. Так что, раз уж оно не хочет уходить, я расскажу о нем тебе -- может быть, на это есть своя причина, я вообще не знаю. Как-то мы путешествовали вчетвером: шли от... я не знаю, что это за место на берегах Роны (я больше не помню этого места), чтобы доб- раться до Женевы пешком через горы -- нас было четверо, двое мужчин и две женщины (*). И мы шли, а когда приходило время обеда и мы были го- лодны -- мы ели; когда приходило время спать -- мы спали, и так мы и шли -- как в настоящем путешествии. Никто даже не знал пути, у нас бы- ло лишь нечто вроде карты. Так вот, как-то, вдали от городов и поселе- ний, на пути через горы, мы зашли на обед на постоялый двор -- это бы- ло нечто, напоминало постоялый двор, он стоял совсем на отшибе, ничего не было вокруг. Мы вошли туда. Там были старик и старуха... от них ве- яло чем-то странным. Они были очень бодрыми и проворными -- но от них веяло чем-то странным. Мы спросили, можно ли поесть. Они ответили "да". Они на нас посмотрели, внимательно так посмотрели и впустили в большой зал, где в углу стоял стол со стульями вокруг него, и были еще большие скамьи -- я не знаю, для чего предназначался этот зал. И они нас там кормили. Они спросили нас, не хотим ли мы... у них было немно- го белого вина -- не хотим ли мы его. Трое из нас согласились (я тогда уже ничего не пила). И они пили вино (это было легкое вино), они пили и ели; я же не притронулась к вину. К концу беседы они сказали: "О! как хочется спать! мы немного поспим." Так что они устроились на ска- мейках и уснули. Я же носила обувь, которая не подходила мне по разме- ру и жала большие пальцы: было больно, началось какое-то воспаление, и я захотела пополоскать ноги, для дезинфекции. Я совсем не спала; я си- дела (был один тазик с водой) и полоскала ноги... Через полчаса дверь в комнату медленно открылась, и старик со старухой вошли вот так (кра- дучась)... Я была скрыта столами, потому что сидела довольно низко, они меня не видели. Они вошли как на цыпочках, это выглядело так, и направились к скамейкам, на которых расположились остальные... А за- тем, в какой-то момент, они увидели меня... ах! (Мать делает жест, по- казывающий, что они вздрогнули), они остановились. Я подняла голову, посмотрела на них и спросила: "Что вы хотите?..." -- "О! (они были очень хитры, они сказали) о! мы пришли узнать, не нужно ли вам еще че- го". И затем они ушли. Я СРАЗУ ЖЕ знала, что они пришли, чтобы нас обокрасть -- что они подсыпали снотворное в вино и пришли воровать, они думали, что все ус- нули... И вся эта картина предстала такой живой, как если бы до нее можно было дотянуться рукой!... Почему это пришло? я не могу понять. Это пришло, когда я что-то делала... Этой истории почти... это было в году 1910 или 12, то есть более пятидесяти лет тому назад. Те ___________________ (*) Кажется, что художник Hohlenberg был там. Мать уже упоминала об этом приключении в "Беседах" от 5 мая 1951.
люди были старыми, они уже умерли давным-давно -- почему же это приш- ло, чтобы чему меня научить? Я не знаю... И это оставалось ЖИВЫМ, не так ли, как нечто живое. Чему это хотело научить?... Естественно, всегда есть присутствие Милости, это само собой разумеется -- но у ме- ня не было нужды, чтобы мне это показали, я это знаю! Этот постоялый двор стоял на отшибе, не было ничего в радиусе многих километров... Это было совсем как сцена из кино... Это было в Савойе, на французском склоне, в горах.
(долгое молчание)
Странно...
|